Big Coffin Hunters

Once there had been freehold mines up there, but they were all gone, regulated out by the Vi Castis Company. Depape knew all about it, because the Big Coffin Hunters had been a part of that little spin and raree. Just after he’d hooked up with Jonas and Reynolds, that had been. Why, they had gotten those coffins tattooed on their hands not fifty miles from here, in the town of Wind, a mudpen even less ritzy than Ritzy. How long ago? He couldn’t rightly say, although it seemed to him that he should be able to. — Когда-то здесь работали старатели, но они давно ушли, изгнанные “Ви-Кастис компани”. Дипейп это хорошо знал, потому что в свое время Большим охотникам за гробами довелось поработать на компанию. Случилось это вскоре после того, как он связал свою судьбу с Джонасом и Рейнолдсом. Да и сами гробы они вытатуировали неподалеку, в пятидесяти милях отсюда, в городе Ветреном, еще более мерзком, чем Ритзи. Как давно это было? Точно он не помнил, хотя ему казалось, что должен помнить. (ТБ 4)

Jonas had never spoken to the Good Man himself (and never wanted to; Farson was reputed to be whimsically, dangerously insane), but he had had dealings with George Latigo, who would probably be leading the troop of Farson’s men that would arrive any day now. It was Latigo who had hired the Big Coffin Hunters in the first place, paying a huge cash advance (which Jonas hadn’t yet shared with Reynolds and Depape) and promising an even larger piece of war-spoil if the Affiliation’s major forces were wiped out in or around the Shavéd Mountains. — Джонас никогда не разговаривал с Благодетелем (да и не очень-то хотел, поговаривали, что Фарсон – безумец, способный отчудить все, что угодно), но не раз имел дело с Джорджем Латиго, который скорее всего и будет возглавлять отряд, ожидаемый со дня на день. Именно Латиго нанял Больших охотников за гробами, заплатив огромный задаток (которым Джонас еще не поделился с Рейнолдсом и Дипейпом), и пообещал куда большее вознаграждение, если основные силы Альянса будут уничтожены в окрестностях Лысых гор. (ТБ 4)

They were passing Citgo now, and she was glad for Will Dearborn’s presence, even if his silence was a little irritating. She had always found the oil patch, with its skeletal forest of gantries, a little spooky. Most of those steel towers had stopped pumping long since, and there was neither the parts, the need, nor the understanding to repair them. And those which did still labor along—nineteen out of about two hundred—could not be stopped. They just pumped and pumped, the supplies of oil beneath them seemingly inexhaustible. A little was still used, but a very little—most simply ran back down into the wells beneath the dead pumping stations. The world had moved on, and this place reminded her of a strange mechanical graveyard where some of the corpses hadn’t quite… — Они проходили мимо СИТГО, и Сюзан радовало присутствие спутника, хотя молчание и начинало раздражать. Нефтяное поле, со скелетами-вышками, всегда пугало ее. Многие из этих вышек давно уже не качали нефть: не было ни запасных частей, ни навыка ремонтных работ, да и потребность в нефти практически отпала. Из двух сотен работали только девятнадцать, и то лишь потому, что никто не знал, как их остановить. Они качали и качали нефть из неиссякаемых кладовых. Какая-то часть использовалась, но очень малая, а в основном нефть утекала в скважины под неработающими вышками. Все меньше машин использовали нефть, и их число уменьшалось с каждым годом. Мир “сдвинулся”, а это место напоминало ей кладбище механизмов, где некоторые трупы еще не угомони… (ТБ 4)

He started up the stairs, chuckling a little, his limp quite pronounced—it got worse late at night. It was a limp Roland’s old teacher, Cort, might have recognized, for Cort had seen the blow which caused it. Cort’s own father had dealt it with an ironwood club, breaking Eldred Jonas’s leg in the yard behind the Great Hall of Gilead before taking the boy’s weapon and sending him west, gunless, into exile. — Он начал подниматься по лестнице, похохатывая, заметно прихрамывая… по ночам хромота проявлялась сильнее. Корт, старый учитель Роланда, узнал бы эту хромоту, ибо Корт видел удар, после которого Джонас охромел на всю жизнь. А нанес его отец Корта палкой из железного дерева, сломав ногу Элдреда Джонаса на лужайке за Большим залом Гилеада, перед тем как забрать оружие мальчика и отослать его на запад, без оружия, в изгнание. (ТБ 4)

“Jonas is the leader?” / “Aye. He limps, has hair that falls to his shoulders pretty as any girl’s, and the quavery voice of an old gaffer who spends his days polishing the chimney-corner… but I think he’s the most dangerous of the three all the same. I’d guess these three have forgot more about helling than you and yer friends will ever learn.” — Джонас – главный? / – Да. Он хромает, волосы падают на плечи, как у женщины, голос дрожит, как у старика… но я думаю, он опаснее остальных. Я полагаю, за этой троицей числится многое из того, что ты и твои друзья даже представить себе не можете. (ТБ 4)

Reynolds said nothing. He often didn’t understand Jonas, but he had been riding with him since the age of fifteen, and knew it was usually better not to ask for enlightenment. If you did, you were apt to end up listening to a cult-manni lecture about the other worlds the old buzzard had visited through what he called “the special doors.” As far as Reynolds was concerned, there were enough ordinary doors in the world to keep him busy. — Рейнолдс предпочел промолчать. Он часто не понимал Джонаса, но сопровождал его с пятнадцати лет и знал, что дополнительных вопросов лучше не задавать. Потому что вопросы эти могли закончиться выслушиванием длинной лекции о других мирах, которые этот старикан посетил, проникнув через, как он говорил, “особые двери”. По разумению Рейнолдса, ему до конца жизни хватило бы и обычных дверей, недостатка которых в мире не ощущалось. (ТБ 4)

Old Doctor Death turned out to be Kimba Rimer, Thorin’s Chancellor and Minister of Inventory (Roland suspected the title had been made up special for their visit). — Старого доктора Смерть звали Кимба Раймер. Он занимал посты канцлера и министра имущества (последний, подозревал Роланд, учредили специально к их приезду). (ТБ 4)

“Yer pallies and screw-buddies have taken my ball, ye ken,” Rhea said, clucking the pony to a stop a few paces ahead of the riders. Even Reynolds looked down on her with uneasiness. “Took my lovely glam, that’s what those bad boys did. Those bad, bad boys. But it showed me much while yet I had it, aye. It sees far, and in more ways than one. Much of it I’ve forgot… but not which way ye’d come, my sweeting. Not which way that precious old dead bitch laying yonder on the road would bring ye. And now ye must go to town.” Her grin widened, became something unspeakable. “It’s time for the fair, ye ken.” — Твои приятели и трахальщики унесли мой шар. – Риа остановила пони в двух шагах от Сюзан. Даже Рейнолдс смотрел на нее со страхом. – Взяли мой чудесный магический кристалл, вот что натворили эти гадкие мальчишки. Эти отвратительные головорезы. Но он успел мне многое показать. Он видит далеко, этот шар, и не только в настоящем. Многое я позабыла… но только не ту дорогу, которой ты хотела ускользнуть, конфетка моя. Не ту дорогу, на которую вывела тебя эта мертвая сука, которая лежит сейчас в пыли. А теперь ты должна вернуться в город. – Ухмылка Риа стала шире. – Самое время разжечь костер, знаешь ли. (ТБ 4)

“Yer pallies and screw-buddies have taken my ball, ye ken,” Rhea said, clucking the pony to a stop a few paces ahead of the riders. Even Reynolds looked down on her with uneasiness. “Took my lovely glam, that’s what those bad boys did. Those bad, bad boys. But it showed me much while yet I had it, aye. It sees far, and in more ways than one. Much of it I’ve forgot… but not which way ye’d come, my sweeting. Not which way that precious old dead bitch laying yonder on the road would bring ye. And now ye must go to town.” Her grin widened, became something unspeakable. “It’s time for the fair, ye ken.” — Твои приятели и трахальщики унесли мой шар. – Риа остановила пони в двух шагах от Сюзан. Даже Рейнолдс смотрел на нее со страхом. – Взяли мой чудесный магический кристалл, вот что натворили эти гадкие мальчишки. Эти отвратительные головорезы. Но он успел мне многое показать. Он видит далеко, этот шар, и не только в настоящем. Многое я позабыла… но только не ту дорогу, которой ты хотела ускользнуть, конфетка моя. Не ту дорогу, на которую вывела тебя эта мертвая сука, которая лежит сейчас в пыли. А теперь ты должна вернуться в город. – Ухмылка Риа стала шире. – Самое время разжечь костер, знаешь ли. (ТБ 4)

“He doesn’t seem to know who sent him,” Susan carried on. If only she could get him out of here! “He’s, well, I suppose you’d say he’s—” / “He’s a fool, yes, I know that.” Aunt Cord cast Susan a brief, irritated look, then bent her attention on Sheemie. Talking with her gloved hands upon her knees, shouting directly into his face, she asked: “WHO… SENT… THESE… FLOWERS… YOUNG… MAN?” / The wings of her face-veil, which had been pushed aside, now fell back into place. Sheemie took another step backward. He looked frightened. / “WAS IT… PERHAPS… SOMEONE FROM… SEAFRONT?… FROM… MAYOR… THORIN?… TELL…ME… AND… I’LL… GIVE… YOU… A PENNY.” / <…> / But Sheemie only shook his head. “Don’t ‘member. I got a empty head, sai, so I do. Stanley says I a bugwit.” — Он вроде бы не знает, кто его послал, – продолжила Сюзан. Если бы только она могла избавиться от него! – Он, ну, полагаю, ты скажешь… / – Он – дурак: да, я это знаю. – тетя Корд раздраженно глянула на Сюзан, вновь повернулась к Шими. Глядя ему в лицо, прокричала: – КТО…ПРИСЛАЛ… ЭТИ… ЦВЕТЫ… МОЛОДОЙ… ЧЕЛОВЕК? / Края марли, которые она недавно раздвинула, вновь сошлись перед ее лицом. Шими отступил еще на шаг. В его глазах застыл страх. / – МОЖЕТ… БУКЕТ… ОТ… КОГО-ТО… ИЗ… ДОМА… НА… НАБЕРЕЖНОЙ?.. ОТ… МЭРА… ТОРИНА?.. СКАЖИ… МНЕ… И… Я… ДАМ… ТЕБЕ… ПЕННИ! / <…> / Но Шими только покачал головой. – Не помню. У меня вместо мозгов опилки, сэй. Стенли говорит, что я недоумок. (ТБ 4)